Пиар по-русски

Статья от 12.12.2023. 12:00

Когда о пиаре говорят по-русски, то неизбежно возникает острое желание многозначительно заявить: одно дело – пиар, и совсем другое – связи с общественностью. Да нет, дело одно и то же. А вся мнимая разница, которую тщетно пытаются обнаружить между английским исходником и нашими едва ли не исконными связями с общественностью, определяется чисто административной нуждой. Ну вы же не назовёте, например, подразделение городской администрации «пиар-отделом»? Неловко как-то. То ли дело – «управление по связям с общественностью»! Ещё бы: за пиаром стоит хоть и модно звучащий, однако невразумительный public relations, который, может, худо-бедно годится для названия университетского факультета, но уж точно не для серьёзного и ответственного чиновного дела.

Впрочем, российские, да и постсоветские в целом, вузы чаще более близки как раз к чиновной версии действительности, чем к модно-популярному её отражению. Да и не вузы определяют названия образовательных программ или специальностей, а министерство, каковому иная логика, помимо чиновной, вроде бы и не к лицу. Вот и шествуют уж не первое десятилетие по нашему образовательно-официальному пространству связи с общественностью, которые и замминистру не стыдно показать, и в новостях не зазорно озвучить.

Получается, что вроде бы пиар – это там, у них, а связи с общественностью – это тут, у нас. Да вот только ни один серьёзный, но не облечённый чином человек не станет передавать заказ неудобопроизносимому «специалисту по связям с общественностью». Пиарщика, конечно, в трудовую книжку не впишешь, но ведь за пределами официоза все всё понимают. Поэтому специалисты по связям с общественностью обитают в указах и дипломах. А по конференц-залам да по телестудиям ходят пиарщики. Нет, конечно, в телевизоре тоже не так уж редко можно увидеть плашку с подписью «специалист по связям с общественностью высшей категории корпоративного сектора управления по делам несанкционированной астрологической активности», или что-то в этом духе. Вот только кто их читает, эти плашки, и тем более – вслух?

Так что же, есть разница между пиаром и связями с общественностью? Нет. Пиар буквально – это «общественные отношения», только вот первое слово в этом случае имеет довольно широкий смысловой диапазон: тут вам и «публичные» в значении «политические», и отношения «внутри общественности» и «с общественностью». Вариант «связи с общественностью» - лишь одна из возможных трактовок, звучащая максимально безучастно: мол, где-то там, снаружи, есть какая-то общественность, с которой нам надо связаться. Нам – это опять же кому угодно: правительству, мэрии, директорату, корпорации, фирме… масса вариантов. Главное, что «мы» и «общественность» в устойчивой официально-русской версии разделены. А в исходнике такого чёткого разделения нет. И не потому, что заморские изобретатели этой деятельности так уж «не отделяют себя от народа», а потому, что они даже в названии деятельности воплощают её основную задачу.

Задача же сия весьма проста: навести мосты между заказчиком и публикой так, чтобы публика даже не подозревала о существовании пропасти. Забавно, что в итоге мосты ширят и крепят эту пропасть: ведь если не знать о ней, то как её преодолеть? Но и забавно только тем, кто о пропасти знает – и всеми силами её маскирует.

Тут по сценарию должен быть текст из разряда «Москва, адрес дорогого офиса в Хамовниках», который должен как бы намекнуть клиенту: эй, парень, мы снимем с тебя три шкуры!

Зачем вам наш офис? Вы к нам всё равно не приедете. Проверено электроникой: в 100 (ста!) процентах случаев приезжаем мы. И будем откровенны: нас удивят клиенты, которые внезапно воспылают желанием посетить наш офис. Потому что мы тогда зададимся резонным вопросом — а у них что, своего офиса нет? И вообще. Лучше встречаться в ресторанах. Все реальные дела вершатся там. Заодно и перекусить можно. А офис — это скучно.

Пишите сюда — договоримся о встрече.